Любимые стихи 20 века.

[nemo13]

x x x


Тише, хвала!
Дверью не хлопать,
Слава!

Стола
Угол - и локоть.

Сутолочь, стоп!
Сердце, уймись!
Локоть - и лоб.
Локоть - и мысль.

Юность - любить,
Старость - погреться:
Некогда - быть,
Некуда деться.

Хоть бы закут --
Только без прочих!
Краны - текут,
Стулья - грохочут,

Рты говорят:
Кашей во рту
Благодарят
"За красоту".

Знали бы вы,
Ближний и дальний,
Как головы
Собственной жаль мне

Бога в орде!
Степь - каземат --
Рай - это где
Не говорят!

Юбочник - скот --
Лавочник - частность!
Богом мне - тот
Будет, кто даст мне

- Не времени!
Дни сочтены! --
Для тишины --
Четыре стены.



М. Цветаева.

Париж, 26 января 1926

[nemo13]

Любовь готова все прощать,
когда она -- любовь,
умеет беспредельно ждать,
когда она --любовь,
любовь не может грешной быть,
когда она -- любовь,
ее немыслимо забыть,
когда она --любовь,
она способна жизнь отдать,
когда она -- любовь,
она -- спасенье, благодать,
когда она -- любовь,
полна безмерной доброты,
когда она -- любовь,
она естественна, как ты,
когда она -- любовь.


Эльдар Рязанов

[nemo13]

ИЗ КИНОФИЛЬМА

"ВОКЗАЛ ДЛЯ ДВОИХ"


Живем мы что-то без азарта,
однообразно, как в строю.
Не бойтесь бросить все на карту
и жизнь переменить свою.

Какими были мы на старте!
Теперь не то, исчезла прыть...
Играйте на рисковой карте,
не бойтесь жизнь переломить!

Пусть в голове мелькает проседь--
не поздно выбрать новый путь.
Не бойтесь все на карту бросить
и прожитое -- зачеркнуть!

Из дома выйдя в непогоду,
взбодрите дух, пришпорьте плоть.
Не бойтесь тасовать колоду,
пытайтесь жизнь перебороть!

В мираж и дым, в химеры -- верьте!
Пожитки незачем тащить...
Ведь не уехать дальше смерти--
стремитесь жизнь перекроить.

Печалиться не надо вовсе,
когда вам нечем карту крыть...
Вы на кон бросить жизнь -- не бойтесь.
Не проиграв, не победить!


Эльдар Рязанов

[nemo13]

РОМАНС ИЗ КИНОФИЛЬМА

"ЖЕСТОКИЙ РОМАНС"


Я, словно бабочка к огню,
стремилась так неодолимо
в любовь -- волшебную страну,
где назовут меня любимой,

где бесподобен день любой,
где б не страшилась я ненастья.
Прекрасная страна -- любовь.
Ведь только в ней бывает счастье...

...Пришли иные времена,--
тебя то нет, то лжешь, не морщась.
Я поняла, любовь -- страна,
где каждый человек -- притворщик.

Моя беда, а не вина,
что я наивности образчик.
Любовь -- обманная страна,
и каждый житель в ней -- обманщик.

Зачем я плачу пред тобой
и улыбаюсь так некстати...
Неверная страна -- любовь.
Там каждый человек -- предатель.

Но снова прорастет трава
сквозь все преграды и напасти.
Любовь -- весенняя страна,
и только в ней бывает счастье.

Эльдар Рязанов

[nemo13]

Ахматова Анна

Я улыбаться перестала

****

Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
И эту песню я невольно
Отдам за смех и поруганье,
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье.

Апрель 1915
Царское Село

[sterndeuter]

ДВЕ СТРОЧКИ
Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце‑парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.

Лежало как‑то неумело
По‑детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.

Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал...

Среди большой войны жестокой,
С чего ‑ ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

Александр Твардовский.

[sterndeuter]

Владимир наш Семенович Высоцкий:

Новые левые — мальчики бравые

С красными флагами буйной оравою,
Чем вас так манят серпы да молоты?
Может, подкурены вы и подколоты?!

Слушаю полубезумных ораторов:
«Экспроприация экспроприаторов…»
Вижу портреты над клубами пара —
Мао, Дзержинский и Че Гевара.

Не [разобраться], где левые, правые…
Знаю, что власть — это дело кровавое.
Что же, [валяйте] затычками в дырках,
Вам бы полгодика, только в Бутырках!

Не суетитесь, мадам переводчица,
[Я не спою], мне сегодня не хочется!
И не надеюсь, что я переспорю их,
Могу подарить лишь учебник истории.

Похоже, он не пел эти стихи.

[sterndeuter]

Группа "Алиса",
Театр теней

В театре теней сегодня темно,
Театр сегодня пуст.
Ночные птицы легли на крыло,
Выбрав верный курс.
Стены да, пожалуй, бархат портьер
Еще пока помнят свой грим.
Город накрыла ночь,
Снами задув огни.

Скрип половиц
За упокой.
Лишь время сквозь щели
Сочится луной.
Лиц не видно,
Виден лишь дым
За искрами папирос.
Квадрат окна
Дробится в круг,
Чуть-чуть -
И вдруг
Слышишь -
Хранитель хоровода рук шепчет слова.
Я повторяю за ним:

Дух огня,
Начни игру,
Нам не начать без тебя!
В алых языках ритуального танца
Закружи гостей.
Взойди
Над прахом ветхих знамен!
Взойди
Мечем похорон!
Мы здесь,
Мы ждем сигнал,
Сигнал к началу дня!
Распиши горизонт
Кострами новых зарниц!
Вскрой душное небо
Скальпелем утренних птиц!
И хотя этот восход еще слишком молод.
А закат уже слишком стар,
Я продолжаю петь,
Я вижу пожар!

Театр начинает жить,
Лишь только свет отбросит новую тень.
Театр начинает жить,
Когда мы поем:
День,
день,
день,
день!
Но в театре теней сегодня темно...

[nemo13]

* * *
Бесшумно ходили по дому,
Не ждали уже ничего.
Меня привели к больному,
И я не узнала его.

Он сказал: "Теперь слава Богу", -
И еще задумчивей стал.
"Давно мне пора в дорогу,
Я только тебя поджидал.

Так меня ты в бреду тревожишь,
Все слова твои берегу.
Скажи: ты простить не можешь?"
И я сказала: "Могу".

Казалось, стены сияли
От пола до потолка.
На шелковом одеяле
Сухая лежала рука.

А закинутый профиль хищный
Стал так страшно тяжел и груб,
И было дыханья не слышно
У искусанных темных губ.

Но вдруг последняя сила
В синих глазах ожила:
"Хорошо, что ты отпустила,
Не всегда ты доброй была".

И стало лицо моложе,
Я опять узнала его
И сказала: "Господи Боже,
Прими раба твоего".
1914

А. Ахматова

[sterndeuter]

Варлаам Шаламов
Аввакум в Пустозерске

Не в брёвнах, а в рёбрах
Церковь моя.
В усмешке недоброй
Лицо бытия.

Сложеньем двуперстным
Поднялся мой крест,
Горя в Пустозерске,
Блистая окрест.

Я всюду прославлен,
Везде заклеймён,
Легендою давней
В сердцах утверждён.

Сердит и безумен
Я был, говорят,
Страдал-де и умер
За старый обряд.

Нелепостен этот
Людской приговор:
В нём истины нету
И слышен укор.

Ведь суть не в обрядах,
Не в этом – вражда.
Для Божьего взгляда
Обряд – ерунда.

Нам рушили веру
В дела старины,
Без чести, без меры,
Без всякой вины.

Что в детстве любили,
Что славили мы,
Внезапно разбили
Служители тьмы.

В святительском платье,
В больших клобуках,
С холодным распятьем
В холодных руках.

Нас гнали на плаху,
Тащили в тюрьму,
Покорствуя страху
В душе своему.

Наш спор – не духовный
О возрасте книг.
Наш спор – не церковный
О пользе вериг.

Наш спор – о свободе,
О праве дышать,
О воле Господней
Вязать и решать.

Целитель душевный
Карал телеса.
От происков гневных
Мы скрылись в леса.

Ломая запреты,
Бросали слова
По целому свету
Из львиного рва.

Мы звали к возмездью
За эти грехи.
И с Господом вместе
Мы пели стихи.

Сурового Бога
Гремели слова:
Страдания много,
Но церковь – жива.

И аз, непокорный,
Читая Псалтырь,
В Андроньевский чёрный
Пришел монастырь.

Я был ещё молод
И всё перенёс:
Побои, и голод,
И светский допрос.

Там ангел крылами
От стражи закрыл
И хлебом со щами
Меня накормил.

Я, подвиг приемля,
Шагнул за порог,
В Даурскую землю
Ушёл на восток.

На синем Амуре
Молебен служил,
Бураны и бури
Едва пережил.

Мне выжгли морозом
Клеймо на щеке,
Мне вырвали ноздри
На горной реке.

Но к Богу дорога
Извечно одна:
По дальним острогам
Проходит она.

И вытерпеть Бога
Пронзительный взор
Немногие могут
С Иисусовых пор.

Настасья, Настасья,
Терпи и не плачь:
Не всякое счастье
В одеже удач.

Не слушай соблазна,
Что бьётся в груди,
От казни до казни
Спокойно иди.

Бреди по дороге,
Не бойся змеи,
Которая ноги
Кусает твои.

Она не из рая
Сюда приползла:
Из адова края
Посланница зла.

Здесь птичьего пенья
Никто не слыхал,
Здесь учат терпенью
И мудрости скал.

Я – узник темничный:
Четырнадцать лет
Я знал лишь брусничный
Единственный цвет.

Но то не нелепость,
Не сон бытия,
Душевная крепость
И воля моя.

Закованным шагом
Ведут далеко,
Но иго мне – благо
И бремя легко.

Серебряной пылью
Мой след занесён,
На огненных крыльях
Я в небо внесён.

Сквозь голод и холод,
Сквозь горе и страх
Я к Богу, как голубь,
Поднялся с костра.

Тебе обещаю,
Далекая Русь,
Врагам не прощая,
Я с неба вернусь.

Пускай я осмеян
И предан костру,
Пусть прах мой развеян
На горном ветру.

Нет участи слаще,
Желанней конца,
Чем пепел, стучащий
В людские сердца.