Любимые стихи II

[nemo13]

РЕКВИЕМ ОПТИМИСТИЧЕСКИЙ 1970-ГО ГОДА

За упокой Высоцкого Владимира
коленопреклоненная Москва,
разгладивши битловки, заводила
его потусторонние слова.

Владимир умер в 2 часа.
И бездыханно
стояли серые глаза,
как два стакана.

А над губой росли усы
пустой утехой,
резинкой врезались трусы,
разит аптекой.

Спи, шансонье Всея Руси,
отпетый...
Ушел твой ангел в небеси
обедать.

Володька,
если горлом кровь,
Володька,
когда от умных докторов
воротит,
а баба, русый журавель,
в отлете,
кричит за тридевять земель:
"Володя!"

Ты шел закатною Москвой,
как богомаз мастеровой,
чуть выпив,
шел популярней, чем Пеле,
с беспечной челкой на челе,
носил гитару на плече,
как пару нимбов.
(Один для матери - большой,
золотенький,
под ним для мальчика - меньшой...)
Володя!..

За этот голос с хрипотцой,
дрожь сводит,
отравленная хлеб-соль
мелодий,
купил в валютке шарф цветной,
да не походишь.
Отныне вечный выходной.
Спи, русской песни крепостной -
свободен.

О златоустом блатаре
рыдай, Россия!
Какое время на дворе -
таков мессия.

А в Склифосовке филиал
Евангелья.
И Воскрешающий сказал:
"Закрыть едальники!"

Твоею песенкой ревя
под маскою,
врачи произвели реа-
нимацию.

Ввернули серые твои,
как в новоселье.
Сказали: 'Топай. Чти ГАИ.
Пой веселее".

Вернулась снова жизнь в тебя.
И ты, отудобев,
нам говоришь: "Вы все - туда.
А я - оттуда!.."

Гремите, оркестры.
Козыри - крести.
Высоцкий воскресе.
Воистину воскресе!

А. Вознесенский
Москва, 1971

[nemo13]

***
Я год не виделся с тобою.
Такое же всё - и другое.

Волнение и всё другое
такое же - и всё другое.

Расспросов карие укоры -
такое же - и всё другое.

Лицо у зеркала умою -
такое же - и всё другое.

Окно, покрашенное мною,
такое же - и всё другое.

Прогонят стадо к водопою
такое же - и всё другое.

Ночное небо, как при Ное,
такое же - и всё иное.

Ты - жизнь! Приблизишься - окажешься
ты неожиданно такая же.

1977

Андрей Вознесенский

[Forward]

В не раз уже в заштопанном халате
Из яркого цветного волокна
В больничной переполненной палате
Стоит старушка, плачет у окна.

Ее уже никто не утешает-
Все знают о причине этих слез.
Соседок по палате навещают,
А ей, лишь раз, сынок халат привез.

Про тапочки забыл, сказал с запинкой:
- Я завтра привезу… Потерпишь, мать?
- Конечно, потерплю. Я ж на перине
И в шерстяных носках могу лежать.
Куда мне тут ходить? Простора мало.
Покушать санитарки принесут.
Меня болезнь настолько измотала,
Что мне б лишь полежать, да отдохнуть.

Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку:
- Тут… Понимаешь… Дело есть к тебе…
Все это очень путано и тонко…
Но ты не думай плохо обо мне!
Квартира у тебя стоит пустая
И мы с женой подумали о том,
Что ты то там, то тут… Одна… Больная…
Поправишься- к себе тебя возьмем.

И внуки будут рады, ты же знаешь,
Они души в тебе не чают, мать!
Все! Решено! Ты к нам переезжаешь!
Твою квартиру будем продавать!

Достал бумаги, молвил без сомненья:
-Я все продумал, мне доверься, мам…
Как только мы увидим улучшения,
Отсюда сразу жить поедешь к нам.

Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная…
А внуки- ради них и стоит жить!
И подписала, не подозревая,
Как все на самом деле обстоит.

Проходят дни, проходят и недели…
Сынка все нет. И вряд ли он придет.
Старушку утешали и жалели…
Но кто же и чего тут не поймет?

А с каждым днем старушка все слабеет
И по ночам все чаще снится сон,
Как кашку по утрам сыночку греет,
Но плачет и не хочет кушать он.

И первые шаги сынка-малышки,
И слово, что сказал он в первый раз,
И первые царапины и шишки,
И детский сад, и школа- первый класс…

Врачи молчат, стараясь что есть силы
Хоть как-то ей страданья облегчить.
А родственники строго запретили
Старушке про диагноз сообщить.

Она не знает, что больница эта-
Не городской простой стационар,
Что шансов на поправку больше нету...
Но, для нее незнание- не кошмар.

Табличка «Хоспис» на стене у входа
Ей ни о чем плохом не говорит.
На странные слова давно уж мода
И нужно ли кого за то винить?

Она не знает, что сынок исправно
Звонит врачам, в неделю раза два:
- Вы ж говорили- умирает… Странно,
Что до сих пор она еще жива.

Она жива. Она все ждет и верит,
Что сын придет, обнимет, объяснит…
Откроются сейчас палаты двери,
Она же все поймет и все простит…

С последних сил встает она с кровати
Держась за стенку, подойдет к окну.
Насколько ей еще терпенья хватит
Так верить безразличному сынку?

Она готова до конца стараться
И сил, что нет, она должна найти.
Вдруг он придет? Она должна дождаться!
Придет…Ну как он может не придти?

Стоит и плачет… Ждет от сына вести…
На небо лишь посмотрит невзначай
И теребит рукой нательный крестик-
Мол, подожди, Господь, не забирай…

[Rose]

тяжелые стихи

[mimas.tm]

Юрий Шмидт
Одинокойженщине…

Тыодна в пустой квартире:
Телевизор, пульт в руках.
Смотришь все, что есть в эфире.
Скоро полночь на часах.
Вроде бы пора ложиться-
На работу надо встать
Утром рано.
Но не спится.
Ночь. Холодная кровать.
И не греет одеяло,
Хоть написано, что пух.
Ты лежала и мечтала
Не заметила, что вслух:
«Может завтра Его встречу,
И ко мне Он подойдет?
Только, что Ему отвечу,
Если в гости позовет?
Или сразу согласиться,
Или гордость показать?
Что же делать? Мне за тридцать!
Невозможно дальше ждать.
Раньше думала - карьера,
Остальное все придет.
А соседки шепчут: «Стерва,
Раз одна она живет »
Вроде, не дурна собою
И одета хорошо,
Может, ничего не стою,
Раз никто не подошел?
Где ты, где ты мой любимый?!
Жду я, только позови.
Буду нежной, терпеливой,
Счастья хочется, любви.
А когда придешь с работы,
Буду я тебя встречать.
Окружу тебя заботой:
Приходи, я буду ждать!
Полночь, дождь стучит по крыше.
Все одна я и одна.
Как же хочется услышать:
« Здравствуй, милая жена».
Неужели для кого-то
Не могу любимой стать?
Каждый день: опять работа,
Телевизор, пульт, кровать».
Рано утром ты проснулась,
Чашку кофе налила,
Быстро в душ, ополоснулась
И с надеждою ушла,
Что его сегодня встретишь,
И к тебе он подойдет-
Он, единственный на свете,
Лишь тебя одну он ждет.
Сколько женщин в этом мире
Продолжают верить, ждать
Каждый день в пустой квартире.
Телевизор, пульт, кровать.

[@rtem]

Это всё больше похоже на сон
Я встретил тебя в середине марта
да, я согрешил, но был сразу прощён
и ты прошептала: "А что будет завтра?".


ноль-ноль-ноль-один наступало стремительно
и с каждым ударом настенных часов
я понимал, что не хочу "завтра"
что я к этому "завтра" совсем не готов.

[@rtem]

ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил,
не отвечаешь ни по одной из своих двух мобил
и засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил,
если только бы встретил и если хватило бы сил

[@rtem]

ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.


Бродский

[@rtem]

Перегорело. Уже не больно.
Сижу напротив, смеюсь, шучу...
- Как жизнь?
- Нормально
- И я довольна
- Давай за встречу?
- Давай чуть-чуть..


- Ты замуж вышла?
- Ну да. А что мне?..
- Да, ну, конечно. Что за вопрос. А помнишь?..
- Помню..
- Я тоже помню..
- Ну вот и ладно. Давай без слез.


- Ты стала жесткой.
- Прошло три года.
- Не так уж много.
- И это срок...
- Сегодня жарко.
- Ага, погода...
- Да, очень жарко, я прямо взмок.


- А он, твой этот...
- А, ты о муже? Хороший парень.
- А он...какой?
- Как муж - он лучше, любовник - хуже.
- Зато надежный и под рукой.


- Такой как надо?
- И что такого?
- И даже любишь сильнее чем?...
- Ты разве знаешь такое слово? А если знаешь, тогда зачем...


- Ну да, конечно. Прости.
- Не надо.
Перегорело...Одна зола.
Но только, знаешь, я встрече рада.
И даже лучше, что я пришла.


Теперь я вижу: перегорело.
А ветер пепел уносит вдаль.
Не шевельнулось, не заболело.
И я спокойна. И мне не жаль.


Как ты уходишь, ссутуля плечи..
Как в черно-белом немом кино.
И все же грустно от этой встречи.
Перегорело, а все равно...


Алла Гуриненко

[@rtem]

Любовь умирает не от смерти.
Убить друг друга часто просто лень.
Квартира, словно маленький Освенцим,
где двое жгут друг друга целый день.
Любовь умирает не от яда.
От дрязг, что значит - скоро быть беде,
от чадного домашнего ада
у быта на его сковороде.
Поджаренные нервы на ужин -
какая невеселая еда!
И, корчась от удушия бездушьем,
любовь умирает навсегда.
Любовь убитой кем-то не бывает.
Любовь сама уходит, как в песок.
Любовь сама ту пулю отливает,
которую пошлет себе в висок.