* * *
Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду - за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
1940
Анна Ахматова.
* * *
И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала,
И, что память яростная мучит,
Пытка сильных - огненный недуг! -
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: о, где ушедший друг?
А когда, сквозь волны фимиама,
Хор гремит, ликуя и грозя,
Смотрят в душу строго и упрямо
Те же неизбежные глаза.
1909
Анна Ахматова.
Поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, - летал или не летал, а тем, что не врет. Если я сказал, что полечу, - значит я должен это сделать. Я понял, в чем ваша беда - Вы слишком серьезны. Умное лицо - это еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением лица.
Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.
* * *
Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду - за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
1940
Анна Ахматова.
Поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, - летал или не летал, а тем, что не врет. Если я сказал, что полечу, - значит я должен это сделать. Я понял, в чем ваша беда - Вы слишком серьезны. Умное лицо - это еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением лица.
Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.
* * *
Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
Не поцелуемся мы утром рано,
А ввечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Но живы мы любовию одною.
Со мной всегда мой верный, нежный друг,
С тобой твоя веселая подруга.
Но мне понятен серых глаз испуг,
И ты виновник моего недуга.
Коротких мы не учащаем встреч.
Так наш покой нам суждено беречь.
Лишь голос твой поет в моих стихах,
В твоих стихах мое дыханье веет.
О, есть костер, которого не смеет
Коснуться ни забвение, ни страх.
И если б знал ты, как сейчас мне любы
Твои сухие, розовые губы!
Осень 1913
Анна Ахматова
Поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, - летал или не летал, а тем, что не врет. Если я сказал, что полечу, - значит я должен это сделать. Я понял, в чем ваша беда - Вы слишком серьезны. Умное лицо - это еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением лица.
Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.
О, есть неповторимые слова,
Кто их сказал - истратил слишком много.
Неистощима только синева
Небесная и милосердье Бога.
Анна Ахматова
1916
Поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, - летал или не летал, а тем, что не врет. Если я сказал, что полечу, - значит я должен это сделать. Я понял, в чем ваша беда - Вы слишком серьезны. Умное лицо - это еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением лица.
Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.
Spoiler:
Дельфин
Обожаю эту песню ;). Особенно, когда грустно blusСообщение от nemo13
Остановите Землю. Я здесь сойду, это моя остановка.
а вот и мои любимые, даже и не стихи, а, скорее, друзья, к каждому настроению у меня свой стих-друг (я их наизусть знаю и часто мурлычу)
Как ты женщинам врёшь обаятельно...
Сколько в жестах твоих красоты...
Как внимательно и обнимательно...
Как расчётливо действуешь ты ...
Произносишь ты речи чуть странные,
Напускаешь дурманящий дым.
Нежность - это оружие страшное.
Побеждаешь ты именно им.
Ни малейшей вульгарности, грубости.
Только нежно погладишь плечо, -
И они уже делают глупости.
И готовы их делать ещё.
И, вниманием не избалованные,
Заморочены магией фраз, -
Как девчонки, идут на болотные,
Голубые огни твоих глаз.
Они слушают стансы ласково,
И, выплакивая им боль,
Ты влюбляешься по Станиславскому -
Вдохновенно вживаешься в роль...
Но, ведь, женщины - женщины искренни.
Не актёрски, а так, по-людски ,
И просты их объятия, как исповедь
Накопившейся женской тоски.
В их глазах всё плывёт и качается,
Ну, а ты - уже стал ты другим...
Так спектакль для актёра кончается,
Ну, а зритель - живёт ещё им ...
Личность, в общем, для женщин ты лютая,
Как ты часто бахвалишься сам.
Это часть твоего жизнелюбия -
Поясняешь интимным друзьям.
Почему же порой запираешься,
В телефонную трубку грубя,
И по-новому жить собираешься?
Значит, - мучает что-то тебя ?..
И в плывущих видениях, как в мареве,
Возникают, расплатой грозя,
Отуманенные обманами
Женщин горестные глаза.
Ты к себе преисполнен презрения.
Ты в осаде тех глаз. Ты в кольце.
И угрюмая тень преступления
На твоём одиноком лице.
Остановите Землю. Я здесь сойду, это моя остановка.
и еще - обожаемое и часто цитируемое
Мы только женщины - и, так сказать, "увы!"
А почему "увы"? Пора задеть причины.
"Вино и женщины" - так говорите вы,
Но мы не говорим: "Конфеты и мужчины".
Мы отличаем вас от груши, от халвы,
Мы как-то чувствуем, что люди - не ветчины,
Хотя, послушать вас, лишь тем и отличимы,
Что сроду на плечах не носим головы.
"Вино и женщины"? - Последуем отсель.
О женщина, возьми поваренную книжку,
Скажи: "Люблю тебя, как ягодный кисель,
Как рыбью голову! Как заячью лодыжку!
По сердцу ли тебе привязанность моя?
Ах, да! Ты не еда! Ты - человек! А я?"
Остановите Землю. Я здесь сойду, это моя остановка.
ну, и на последок еще одно
…Когда я впервые увидела тебя,
ты была как все, как золотистый пшеничный стебелек в снопе.
В снопе все стебельки одинаковы,
но у каждого своя судьба.
Какие-то перемелют в муку,
какие-то отберут для будущего посева,
а какие-то соберут обратно в сноп.
Некоторые оказались поломанными.
Просыпанные по полу зерна вымели на улицу.
Считалось, что они не нужны.
Потом оказалось, что ошиблись,
проросло то, что выбросили...
Мои глаза меня подвели — я видела только то, что видела,
я прошла мимо тебя.
Ты пророс в другом сердце.
В моем же поселилась тоска.
Тоска — это то, что остается, когда уходит любовь.
Или это любовь, которая оставила после себя пустоту.
Теперь я знаю точно, что такое тоска.
Надо открыть словарь на букву «Т».
Тоска — это ты.
Ее назвали твоим именем
Остановите Землю. Я здесь сойду, это моя остановка.
Ваши права